Холланек Адам - Очко
Адам ХОЛЛАНЕК
Очко
Пер. М. Пухова
- Самоубийство этой актрисы, - сказал я, - в последнее время оттеснило
на второй план другую трагедию, мне лично гораздо более близкую. Вы
интересуетесь спортом?
Его лицо оживилось. До этого разговор не клеился. Солнце сильно
припекало, на зеркальной воде у наших ног не было ни морщинки.
Ничего не хочется делать в такую погоду.
- Когда-то интересовался, - ответил он. - И даже очень. Каждые
легкоатлетические соревнования были для меня праздником.
Он прямо так и сказал. Как пишут в газетах. Он говорил, тараща из-под
очков выпуклые глаза. Тонкая оправа ничуть не скрадывала его одутловатого,
большого лица.
- Да, раньше интересовался, - повторил он, - Теперь нет.
Я опустил ногу в воду.
- И вы... слышали о смерти Кармана?
- А что с ним случилось?
- Он погиб, - сказал я. - Разве не это главное? Он был моим другом.
И вдруг мне мучительно захотелось выговориться.
Я приехал сюда специально, в поисках уединения. Но раз уж этот человек
появился - пусть будет моим единственным слушателем. Или исповедником. У
меня уже сгладилось первое впечатление от смерти Кармана, но сейчас я вдруг
почувствовал, что должен рассказать обо всем.
- Сколько раз я его видел! Сколько раз... - бормотал мой собеседник,
заметно взволнованный,
"Наконец-то, - думал я, - накокец-то можно сбросить с себя эту
тяжесть..."
- Хорошо, что вы его помните, - сказал я вслух, - Следовательно,
знаете, что он в последнее время не бегал.
- Знаю.
- А знаете, почему?
Он не ответил. Но был уже заинтригован, смотрел на меня своими
чрезмерно выпуклыми глазами. Казалось, зрачки касаются стекол очков.
- Когда я с ним познакомился, он уже окончательно ушел из спорта, -
продолжал я. - Ничего заранее он себе не подыскал, и ему почти не на что
было жить. Впрочем, он ничего и не умел. Благодаря этому и началась его
удивительная карьера.
Вот как это случилось. Как-то Карман, в очередной раз придя на
"десятке" последним, заглянул в бар. Он, который никогда здесь не бывал.
Случайно, в первый и последний раз. Его всюду сопровождали ироническими
усмешками. Он всегда приходил последним. Другой бы привык, но не он. "Идет
одно очко", - говорили о нем на стадионе. Или просто: "Очко". Всю свою
жизнь он бегал за одним-единственным очком, без всякой надежды на победу.
- Да, он всегда приходил последним.
- Был лучшим из худших, по-другому не скажешь.
Когда необходимо было очко, ставили Кармана. Неохотно, с сомнениями и
спорами, но ставили. Стиль, кстати, у него был неплохой. Шаг мягкий,
длинный, эластичный. Ему не хватало финиша.
Разумеется, таланта у него не было. Поднахватался техники и тактики, и
только. Он ведь бегал не один год, чему-то должен был научиться. Да он и
сам твк говорил. Он это чувствовал, и это видели все. Вероятно, ему вообще
не следовало начинать. Не знаю, что его привело на стадион. Впрочем, он был
невероятно самолюбив.
- Можно сказать и так.
- А как еще это назвать? Он очень хотел выдвинуться, но ничего не
получилось. И вот, после очередного матча, после всего этого свиста и
улюлюканья, он впервые заглянул в маленький бар при стадионе. Сюда пускали
всех, не только спортсменов. Идеальное место для встреч болельщиков с
мастерами. Именно здесь раздавали автографы.
- Помню. Бармену говорили; "Два больших лимонада, пан Иозеф". Иначе он
не давал. И пили с мастером аоду. Я хорошо знал это место.
- Даже так? К спортсменам было не протолкнуться. Лишь Карман одиноко
стоял у дальнего конца стойки.
- Предста
