Хорнунг Э У - Поймать Вора
Э.У. ХОРНУНГ
ПОЙМАТЬ ВОРА
Лондонский свет, наверно, не скоро забудет серию дерзких краж,
совершенных в течение одного короткого сезона. Богатейшие дома столицы
подвергались по очереди опустошительным набегам, и многие венценосные
головы за несколько недель лишились великолепных диадем. Половина
уникального столового сервиза - та, что полегче,- пропала из особняка
герцога и герцогини Дорчестерских во время столь же уникального
костюмированного бала. Бриллианты Кенворти исчезли среди бела дня под шум
благотворительного собрания на первом этаже, а подарки титулованного
жениха леди Май Пултон растаяли в потоках разноцветного свадебного
конфетти. Работа говорила о высоком мастерстве, и неудивительно, что всем,
включая слепых приверженцев полиции и наших ярых противников, пришло на ум
преданное забвению имя Раффлса. Эти молодцы без колебаний воскресили его
из мертвых, понимая, что среди живых у него соперников нет.
Отчасти ради опровержения их беспочвенной и бездоказательной клеветы я
и взялся за настоящие записки. В действительности же наша единодушная
невиновность в этом деле превосходила лишь дружную зависть к человеку,
который с предосудительной ловкостью перенял чужой опыт и о котором мы
долгое время знали не больше других.
- Было бы не так досадно,- говорил Раффлс,- если бы он играл по
правилам. Я никогда не злоупотреблял законами гостеприимства, а у него это
коронный прием. Если помните. Кролик, ожерелье леди Мелроуз мы похитили,
не будучи ее гостями.
В стенах своей не совсем обычной квартиры мы раз сто обсуждали
загадочные кражи, но впервые обстановка по-настоящему способствовала
оживленной беседе. В рестораны мы выбирались нечасто. С одной стороны,
мешал доктор Теобальд, с другой - боязнь быть узнанными. Когда же в виде
редкого исключения доктор находился в отъезде или у строптивого больного,
мы наве
дывались в тихий ресторанчик в Фулеме, где готовили незатейливо, но
вкусно, а винный погреб поражал воображение. Шампанское восемьдесят
девятого года опустилось до этикетки, когда, коснувшись упомянутой темы,
Раффлс предался воспоминаниям. Я и сейчас чувствую на себе его ясный,
пристальный, испытующий взгляд, к которому тогда остался равнодушен. Да и
голос его не показался мне сквозь винные пары таким осторожным, веским и
твердым, каким слышится сегодня сквозь толщу лет.
- Отменное филе! - не к месту заметил я.- Итак, вы думаете, что этот
пройдоха одного с нами круга?
Сам я придерживался другого мнения, считая, что поводов для зависти у
нас и без того хватало. Но Раффлс выразительно поднял брови:
- Одного круга, мой милый? Боюсь, что и сравнивать нельзя - он персона
поважней. Круги общества, как круги мишени, и, прояви мы чудеса меткости и
проворства, в яблочко нам не попасть. Я удостоился такой чести благодаря
успехам в крикете, о чем стараюсь не забывать. Но этот человек - свой
среди своих;
он вхож в дома, куда мы "проникаем" или "вламываемся". В этом у меня
нет сомнений, если, конечно, исполнитель во всех случаях один, в чем я
тоже не сомневаюсь. А раз так, ставлю пять тысяч фунтов, что сегодня
вечером он будет у меня в руках.
- Вы шутите! - осушив бокал, осмелился не поверить я.
- Ничуть, любезный Кролик. Официант! Еще шампанского! - крикнул он и,
когда унесли пустую бутылку, наклонился через стол и сказал, понизив
голос: - Я в высшей степени серьезен. Кем бы ни был наш конкурент, ему не
угрожают ни забвение, как мне, ни слежка, как вам. Если мои догадки верны,
он из тех, кто все
